Caicilium invitat
34 ← Catullus 35 / Catvlli Carmen XXXV → 36
XXXV. ad Caecilium iubet libello loqui
Poetae tenero, meo sodali,
velim Caecilio, papyre, dicas
Veronam veniat, Noui relinquens
Comi moenia Lariumque litus.
nam quasdam volo cogitationes
amici accipiat sui meique.
quare, si sapiet, viam vorabit,
quamvis candida milies puella
euntem revocet, manusque collo
ambas iniciens roget morari.
quae nunc, si mihi vera nuntiantur,
illum deperit impotente amore.
nam quo tempore legit incohatam
Dindymi dominam, ex eo misellae
ignes interiorem edunt medullam.
ignosco tibi, Sapphica puella
musa doctior; est enim venuste
Magna Caecilio incohata Mater.
Подстрочный перевод
Paper, I would like you say to that sweet poet, my comrade, Caecilius, that he come to Verona, quitting New Comum’s city-walls and Larius’ shore; for I want him to receive certain thoughts from a friend of his and mine. Therefore, if he is wise, he’ll devour the way, although a bright-hued girl a thousand times calls him back when he goes, and flinging both arms around his neck asks him to delay—she who now, if truth is reported to me, is undone with immoderate love of him. For, since the time she read the beginning of his Mistress of Dindymus, flames have been devouring the innermost marrow of the poor little girl. I forgive you, girl, more learned than the Sapphic muse: for charmingly has the Great Mother been begun by Caecilius.1
Переводы
М. Амелин (2005)
Ты приятелю моему, поэту
нег Кекилню накажи, записка!
заявиться в Верону, крепость Кома
Нового и Ларийский брег оставив, —
хочется, чтоб одобрил кой-какие
своего ль, моего ль задумки друга.
Посему, если внял, — дорога-скатерть,
сколько бы белокурая малышка
ни звала и, обвив руками шею,
не спешить, обнимая, ни просила, —
ныне, если мне сказывают верно,
гибельно не любить она не в силах.
С той поры, как он ей прочел начало
«Диндимы Всевладычицы», бедняжке
потаенный огонь снедает сердце.
Я прощаю тебя, мудрей малышка
музы Сапфы, — начало, да, прелестно
у Кекилия «Матери Великой».
Аноним из журнала «Современник» (1850)
Приглашение Цецилию.
Ступай, моя книжка, скажи Цецилию, нежному поэту и моему другу, скажи ему, чтоб он, оставив берега Лария, явился в Верону. У меня есть к нему важная тайна. Пускай он сейчас же идет в дорогу, пусть он летит со всех ног, хотя бы его влюбленная девушка тысячу раз просила его остаться с ней, хотя бы она, повиснув на его шее, заклинала его промедлить несколько времени. Говорят все, что она любит его с редкою привязанностью, что скрытый огонь пожирает ее бедное сердце с той поры, как она прочла первые строки цецилиевой поэмы. Я уважаю твою страсть, милая девушка, достойная Сафо по своему уму! Так, ты имеешь полное право любить Цецилия: его поэма в честь матери богов прекрасна, как нельзя более!
А. Волохонский (1982)
***2
Поэту нежному, верному другу
Моему Кекилию вели, папирус:
Скорее в Верону, Новой Комы
Покинув стены и Лария берег.
И ежели впрямь он хочет услышать
Высокую речь о моих мыслях,
И если он мудр, скорее в дорогу!
И пусть, сгорая тысячекратно, подруга
Говорит: вернись! — и шею руками
Сжимая, в объятьях молит: помедли!
Она ведь ныне, как нам известно,
Невозможной страстью вечно исходит:
Едва извлечет он зачатую им же
«Богиню Диндима», так у несчастной
Огнем изнутри пламенеет лоно.
Готов понять, о новая Сафо,
Наставница Музы — тем и прелестна
Великая — Кекилием зачатая — Матерь.
Я. Голосовкер (1955)
Поэту Цецилию3
Ты скажи-ка Цецилию, папирус,
Собутыльнику, лирику, поэту,
Пусть Ларийское озеро и Кбмо
Он покинет для сладостной Вероны:
От приятеля общего услышать
По прибытии кой-какие мысли.
Коль умен, полетит он без оглядки,
Сколько б раз раскрасавица подруга
Ни звала, его шею обнимая,
Ни молила: «О милый мой, помедли».
Ибо, если правдивы слухи, гибнет
От влюбленности бешеной девчонка:
Все нутро ей, всю душу опалило
С той минуты, как он о Диндиме’не
Ей прочел зарожденную поэму.
Бог с тобою, прелестница, наукой
Превзошедшая Сафо: превосходна
Зарожденная поэма о Кибеле.
Ю. Голубец (1989)
«Самый нежный поэт и друг бесценный» –
Ты Цецилию так скажи, папирус, –
Мчись в Верону скорей, оставив Кома
Стены, Лария брег, так я желаю:
Столько нового он услышать может
От знакомца его в известном доме…
Значит, если ты мудр, лети, не мешкай!
Хоть бы тысячи раз к тебе взывала
Дева, плечи обвив твои руками,
Умоляя тебя побыть немного
(если правда о ней молва такая,
Что пылает она к тебе любовью):
Ты успел ей прочесть начало новой
– О Владычице Диндима! – поэмы…
И безумно зажглась она стихами!
Понимаю тебя, о Муз и Сафо
Воспреемница – как она прелестна,
Матерь горних богов, в стихах поэта!
А. Парин (1991)
Другу милому, нежному поэту
(Звать Цецилием) ты скажи, записка,
Чтоб в Верону он ехал, стены Кома
Бросив Нового и ларийский берег,
О намерениях определенных
Друга нашего общего разведать.
Коль умен, пусть дорогу залпом выпьет,
Как бы девушка, что слепит красою,
Ни звала его и руками шею,
Задержаться моля, ни обвивала —
Ведь она, если слухи справедливы,
От безумной любви к нему сгорает.
Как прочел он свой труд незавершенный,
О Диндимской богине, у бедняжки
Все пылает внутри. Тут взвоешь, дева, —
Ты лесбийскую музу обскакала:
Тот Цецилиев труд незавершенный
Впрямь прелестен о Матери Великой.
А. Пиотровский (1929)
Другу Цецилию
Задушевному другу и поэту,
Пусть Цецилию скажут эти строки,
Чтоб в Верону летел он, Новум Комум
И Ларийское озеро покинув.
От знакомого нашего услышать
Может много он песен самых новых,
Если мудр он, пускай в дорогу мчится.
Пусть хоть тысячу раз в печали друга
На прощанье красавица окликнет,
И, закинув на шею руки, скажет:
«Оставайся!» Бедняжка, так я слышал,
Безграничной горит к нему любовью.
«Диндимены» своей прочел начало
Ей поэт и огонь смертельной страсти
Заронил в необузданное сердце.
Понимаю тебя, о внучка Сафо!
О соперница муз! Она прекрасна –
«Диндимена», Цецилия созданье.
Р. Торпусман (2001)
Лист бумаги, скорей зови в Верону
Моего дорогого стихотворца
(Это я про Цецилия, конечно) –
Пусть оставит свой Новый Ком и Ларий
И летит: я хочу, чтоб он услышал
Планы некие нашего с ним друга.
Догадается – кинется стрелою,
Сколько б нежная дева ни молила
Задержаться, ни обвивала шею
Белоснежными тонкими руками.
Говорят – если только это правда, –
Без ума влюблена в него бедняжка:
Прочитала начало «Диндименской
Госпожи» – и с тех пор ни днем ни ночью
В сердце девы огонь любви не гаснет.
Впрочем, это простительно, о дева,
Превзошедшая Сапфо: ведь начало
«Диндимены» действительно прелестно!
А. Фет (1886)
Приглашение Цэцилию4
Нежному поэту, другу сердца,5
Ты, письмо, Цэцилию скажи-ка,
Чтоб в Верону прибыл он, покинув
Стены Кома и Ларийский берег:6
Я желал бы, чтоб услышал мысли
Своего и моего он друга.7
Коль смышлен он, то пожрет дорогу,
Хоть бы тысячью его молений
Отзывала дева, обе руки
Наложив на шею, чтоб остался,
Та, что ныне, если правду слышу,
От любви к нему совсем изныла.
Ибо с той поры, как прочитал он
Начатую Диндимену, пламень8
Пожирает мозг в костях бедняжки.
Я тебе прощаю дева, Саффо
Ты мудрее: очень уж изящно
Мать богов стал воспевать Цэцилий.
С. Шервинский (1986)
Ты Цецилию, нежному поэту,
Сотоварищу мне, скажи, папирус,
Чтоб он ехал скорей в Верону, бросив
Новый Ком и Ларийское прибрежье.
На досуге он здесь прослушать сможет
То, что друг его (он же мой) надумал.
Если будет умён, он путь — проглотит,
Пусть хоть тысячу раз его подруга
Обвивает ему руками шею
И помедлить ещё умильно просит.
Ведь она, коли мне доносят правду,
Обмирает об нем, от страсти гибнет
С той поры, как при ней, ещё не кончив,
«Диндимену» читал свою — тогда-то
И зажглось в ней снедающее пламя.
Но сердиться не буду: ты ученей
Даже Музы Сапфо — и впрямь Цецилий
Песнь про матерь богов отлично начал!
Характеристика
Стихотворение обращено к другу-стихотворцу из Нового Кома на Ларийском озере (ныне Комо, к северу от Милана), ближе неизвестному. Писано из Вероны, видимо, вскоре после возвращения из Вифинии (№ 4 и 31).
Ст. 6. …друг его (он же мой)… — Так Катулл вычурно называет самого себя.
Ст. 14. «Диндимену» читал свою… — «Диндимена», заглавие поэмы Цецилия, — имя Кибелы, Матери богов, о которой сам Катулл писал в стихотворении № 63: свидетельство общего интереса сверстников Катулла к восточным культам.
Ст. 17. …ученей / Даже Музы Сапфо… — т. е. поэтессы VII—VI вв. Сапфо, за которой твердо закрепилась (со времен эпиграммы Платона, «Палатинская антология». IX, 506) прозвище «Десятая Муза». У александрийских поэтов и ученых она была в почете, Катулл перевел из нее стихотворение № 51.
Комментарий Амелина:
Обращено к повестке, отправленной Кекилию; существует предположение, что его полное имя — Гай Плиний Кекилий Секунд (G. Plinius Caecilius Secundus), предок Плиния Младшего, у которого был дом в Новом Коме, городке в Транспадании (по соседству Вероной), основанном в 59 г. на западном берегу Ларийского озера как военное поселение Г. Юлием Кесарем. Поэма, посвященная Кибеле, всевладычице Диндимы, Великой Матери богов, о начале которой говорит здесь Катулл, — № 63 (LXIII).
…своего ль, моего ль… друга… — Скорее всего, так Катулл называет самого себя, имея в виду себя-поэта и себя-человека.
Сапфа (Псапфа, Сапфо) — лирическая поэтесса [VII – VI вв. до Р. х.] с острова Лесбос, «десятая муза», особенно почитавшаяся в эпоху эллинизма за изящество и мудрость.
***
Существует версия, что Цецилий — это поэт Тицида (см. Википедия), тогда упоминаемая его возлюбленная — это Метелла, которую он воспевал под псевдонимом «Перилла».
Библиография (по Свиясову):
- Пиотровский А. «Задушевному другу и поэту…» / / Катулл. Книга лирики. Л., 1929. С. 78; Там же. 2-е изд. 1929. С. 65; Лирика. М., 1957. С. 67; Валерий Катулл. Альбий Тибулл. Секст Проперций. М., 1963. С. 54. 8474. Голосовкер Я. Э. «Ты скажи-ка Цецилию, папирус…»/ / Поэты-лирики древней Эллады и Рима. М., 1955. С. 65; Там же. 1963. С. 82.
- Голубец Ю. «Самый нежный поэт и друг бесценный…» / / Драгоценные свитки. М., 1989. С. 27—28.
- Парин А. «Другу милому, нежному поэту…» / / Катулл. Книга Катулла Веронского. М., 1991. С. 51.
Примечания
- http://www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3Atext%3A1999.02.0006%3Apoem%3D35 ↩︎
- Кекилий — поэт, друг Катулла, с которым разделял увлечение культом Великой Матери богов (Рея, Кибела, Богиня Диндима, Сирийская богиня и др.) Поэма Кекилия «Диндимена» была ей посвящена. Катулл, со своей стороны, написал поэму «Аттис», герой которой оскопил себя и сделалася жрецом этого божества. Такие жрецы превращались как бы в женщин, отсюда намеки на «сапфический» характер приятельницы Кекилия. ↩︎
- Поэту Цецилию. — Цецилий — земляк по:та, участник его литературного кружка. Сочинения Цецилия не сохранились. Катулл расхваливает лукаво его поэму «Диндимена» (наименование Кибелы), только начатую Цецилием. Соль дружеской шутки, надо полагать, в том. что Цецилий начинает писать большие полотна, но их обычно не заканчивает. Катулл намекает на это, дважды в коротком стихотворении повторяя слово «inchoata» — «зарожденная». ↩︎
- Катулл приглашает своего друга, неизвестнаго нам поэта Цэциля, оставить свое Комо и бежать к Катуллу в Верону, чтобы услыхать какие-то неизвестные нам соображения Катулла. Стихотворение это написано не ранее 59 года. ↩︎
- Эпитет нежный (tener) придавался поэтам мелких любовных стихотворений. ↩︎
- Lacus Larius – Комское озеро. ↩︎
- Так шуточно Катулл называет самого себя. ↩︎
- Любезность по отношению к Цэцилию, согласно которой возлюбленная дева воспылала неотразимой страстью с той минуты, когда Цэцилий прочел ей начало своей поэмы Диндемены, матери богов Цибелы, чтимой на горе Диндиме во Фригии. ↩︎
Катулл по-русски 