Ad Flavium
5 ← Catullus 6 / Catvlli Carmen VI → 7
VI. ad Flavium
Flavi, delicias tuas Catullo,
ni sint illepidae atque inelegantes,
velles dicere nec tacere posses.
verum nescio quid febriculosi
scorti diligis: hoc pudet fateri.
nam te non viduas iacere noctes
nequiquam tacitum cubile clamat
sertis ac Syrio fragrans olivo,
pulvinusque peraeque et hic et ille
attritus, tremulique quassa lecti
argutatio inambulatioque.
nam inista prevalet nihil tacere.
cur? non tam latera ecfututa pandas,
ni tu quid facias ineptiarum.
quare, quidquid habes boni malique,
dic nobis. volo te ac tuos amores
ad caelum lepido vocare versu.
Подстрочный перевод
Flavius, you would speak of your sweetheart to Catullus, and you could not keep silent, were she not both ill-mannered and ungraceful. In truth you affect I know not what hot-blooded whore you love: this you are ashamed to confess. For your couch, fragrant with garlands and Syrian unguent, in no way mute cries out that you do not lie alone at night, and also the pillow and bolsters indented here and there, and the creakings and joggings of the quivering bed: unless you can silence these, nothing and again nothing avails you to hide your affairs. And why? You would not display such love-weary loins unless occupied in some tomfoolery. Therefore, whatever you have for good or ill, tell us! I want to call you and your loves to heaven in charming verse.1
ПЕРЕВОДЫ
М. Амелин (2005)
О своей баловнице ты Катуллу,
Милой, Флавий! изысканной как будто,
рассказать не торопишься – скрываешь.
Чумовую какую-нибудь, верно,
шкурку выискал, и – признаться стыдно.
Что ночами тебе не одиноко,
скрыть не скроешь, – постель кричит убранством
и Сирийских маслин благоуханьем;
изголовья протерты – то и это –
одинаково; ложе расшаталось:
и раскачивается, и скрипещет.
Очевидное прятать бесполезно!
Что? – Ты не был бы скрючен с перепёру,
да и вздора б не городил такого.
О плохом и хорошем говори же
нам, – хочу о тебе с твоей любовью
милыми к небесам воззвать стихами.
— Згадай-Северский (1910) —
А. Пиотровский (1929)
Забава Флавия
Флавий милый! Давно бы показал ты
Мне подружку свою, — ведь ты не скрытен, —
Безобразной не будь она и грубой.
Вижу, вижу, в распутную девчонку
Ты влюбился, и совестно признаться.
Не проводишь ты ночи в одиночку.
Молча, спальня твоя вопит об этом,
Вся в цветах и пропахшая бальзамом,
И подушка, помятая изрядно,
И кровати расшатанной, на ножках
Не стоящей, скрипенье и дрожанье.
Не поможет молчать и отпираться.
Ты таким не ходил бы утомлённым,
Если б втайне греху не предавался.
Расскажи же про радость мне и горе,
И тебя, и любовь твою до неба
Я прославлю крылатыми стихами.
А. Фет (1886)
К Флавию2
Флавий, о милой своей ты Катуллу,
Будь она только красивой, пристойной,
Все рассказал бы, не справясь с молчаньем.
Только не знаю, с какой недостойной
Там ты связался; признаться и стыдно.
Что не вдовой твоя ночь-то угасла,
Это с постели гласит нам немолчно
Запах венков и сирийского масла,3
Да изголовье; оно ведь измято
Тут вот и там, и кровать твоя еле
Держится, так она вся расшаталась.
Если слова их не верны, то в теле
Дряблость и шаткие ноги все скажут,
Что по ночам у тебя за затеи.
Ты что ни есть, хорошо или худо,
Все мне скажи; я вас с милой твоею
Стройною песнью прославлю до неба.
С. Шервинский (1986)4
Флавий! Верно, о ней, своей любезной,
Будь она недурна, не будь нескладна,
Ты сказал бы Катуллу, не смолчал бы.
Но молчишь ты, стыдясь, и я не знаю,
Ты с какой же связался лихоманкой?
Но что ты не вдовцом проводишь ночи,
Громко ложе твоё вопит венками
И сирийских духов благоуханьем;
И подушки твои, и та, и эта,
Все во вмятинах, а кровати рама
И дрожит, и трещит, и с места сходит.
Бесполезно скрывать, и так всё видно.
Что? Да весь исхудал ты с перелюба,
Значит много себе позволил дури.
Лучше мне обо всём, и злом и добром,
Сам скажи, — и тебя с твоей любовью
До небес вознесу в стихах изящных.
Характеристика
Комментарий Гаспарова:
Мысль этого стихотворения (и близкого к нему № 55) — от общего места греческой морали, сформулированной еще у Платона, «Пир», 182d: «по общему мнению, юношей достойных и благородных лучше любить открыто, чем тайно, хотя бы они были и не так хороши собой». Адресат ближе неизвестен.
Комментарий Амелина:
Пародия на разоблачительную речь. о Флавии ничего не известно. Любовь у греков, а во времена Катулла и у римлян считалась общественным достоянием, а укрывательство оной неуместным [ср. № 54 (LV)].
…Сирийских маслин благоуханьем… — Сирия, римская провинция в Передней Азии, славилась своими благовониями.
Библиография (по Свиясову)
- «Если б милая твоя…» / / Гермес. 1910. № 19. С. 510. — Подпись: Згадай-Северский.
- Пиотровский А. «Флавий милый! Давно бы показал ты…» / / Катулл. Книга лирики. Л., 1929. С. 88; Там же. 2-е изд. 1929. С. 70; Лирика. М., 1957. С. 62; Валерий Катулл. Альбий Тибулл. Секст Проперций. М., 1963. С. 25; Парнас. М., 1980. С. 224.
- «Флавий! Верно, о ней, своей любезной…» / / Катулл. Книга Катулла Веронского. М., 1991. С. 12. — Приписано А. Пиотровскому (на самом деле Шервинский — С.Б.).
Примечания
- http://www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3Atext%3A1999.02.0006%3Apoem%3D6 ↩︎
- Стихотворение это обращается к незнакомому нам приятелю Катулла, Флавию, живущему с ним в одном доме, и по содержанию сходно с Горациевой 1 од. 27. ↩︎
- Сирия нередко у поэтов смешивалась с Ассирией. ↩︎
- Катулл. Книга Катулла Веронского. М., 1991. С. 12. — Приписано А. Пиотровскому. ↩︎
Катулл по-русски 